Нина Цыркун вспоминает обстоятельства выхода в свет серии интервью, взятых Франсуа Трюффо у Альфреда Хичкока, размышляет о значении этого давнего события, приведшего к созданию документального фильма Кента Джонса,– и признается в любви к лихим девяностым.

Можно сказать, что это "датское" событие. В 2016 году исполняется 50 лет первой публикации книги "Хичкок/Трюффо". Книга, героиня фильма по сценарию Сержа Тубиана, авторитетнейшего сотрудника журнала "Кайе дю синема", и Кента Джонса, программного директора Нью-Йоркского кинофестиваля позиционируется как обязательная к прочтению. И как нечто апокрифически сакральное. Киёси Куросава так это сформулировал в кадре: "Для меня это Библия. Но я запрещаю себе опираться на нее".

Я не настолько наивна, чтобы считать фильм, снятый Кентом Джонсом, всеобщим достоянием по меньшей мере в Америке только потому, что обмерла, услышав однажды из уст Гомера Симпсона: "Порву, как Хичкок Трюффо!". Кто-то из команды гениального Мэтта Гренинга ввел эту реплику ради шутки – вроде той, когда Джек Керуак на дороге передает Гомеру рукопись своего романа с поручением выбросить на помойку. Но шутка невозможна без определенной настройки, без повторения, которое устанавливает рамку узнавания. Стало быть, так или иначе, в широком кругу или в узком эта книга в Америке на слуху. И потому меня не огорчает, что этот бэкстейдж исторического события, иллюстрированный фотографиями с места и комментариями "говорящих голов", никак не назовешь ни выдающимся экранным произведением, ни откровением. Мне достаточно, что его можно расценивать как научпоп фильм, предназначенный, как говорится, для широкого круга тех, кто интересуется кино и, в отличие от Гомера Симпсона, не готов легко жонглировать именами его героев.

"Хичкок/Трюффо"

Жанр научно-популярного кино не подразумевает глубокого проникновения в предмет, его цель – создание образа этого предмета, то есть общих его очертаний. Общие очертания возникают благодаря документальным кадрам, запечатлевшим историческое событие августа 1962 года, накануне премьеры "Птиц" – 52-х часовую беседу Франсуа Трюффо с Альфредом Хичкоком, которую мастерски переводила Хелен Скотт. В ту пору Трюффо снял три или четыре фильма, а Хич – сорок. Но "400 ударов" сделали Трюффо знаменитым, и он мог без стеснения обратиться к Хичкоку с просьбой дать пространное интервью. Синефильский журнал "Кайе дю синема", сотрудником которого Трюффо тоже был, признал "авторами", то есть высоклассными стилистами и мастерами глубокой психологической проработки американских режиссеров, доселе считавшихся просто поставщиками развлекаловки. В их число попал и Хичкок с его лейблом "мастер саспенса". Теперь несколько авторитетных режиссеров по прошествии полувека говорят о том, что конкретно уникального видят они в творчестве Хичкока, и что, по их мнению, Трюффо у него заимствовал. Ричард Линклейтер, Питер Богданович, Пол Шрейдер, Уэс Андерсон, Арно Деплешен, Оливье Ассайяс, Матьё Амальрик, Дэвид Финчер, Мартин Скорсезе, Киёси Куросава – все они останавливают свое внимание на разных моментах, исходя из собственных представлений о природе кино и таким образом делая многогранным и актуальным образ Хичкока как режиссера. К сожалению, каждому из них дается слишком мало времени – можно лишь догадываться, чем обернулся бы фильм, попади этот материал для единоличного комментария Питеру Богдановичу или Мартину Скорсезе – но тогда и жанр бы изменился. Иной раз режиссер наступает на горло собственной песне. В фильме, например, упоминается о том, как тяжело Хичкок расставался с немым кино, в котором был виртуозом, зато потом не менее изощренно научился пользоваться звуком; при этом при включении кадров из "Окна во двор" и вместо хичкоковского звука звучит закадровый комментарий.

"Хичкок/Трюффо"

При том, что именно Хичкок находится в фокусе фильма, как и в самой книге, к книжной информации здесь добавляются штрихи к портрету Трюффо, объясняющие, возможно, причину его интереса. Сэр Альфред рассказывал, что когда ему было пять лет, отец отвел его в полицейский участок и велел запереть на несколько часов в камере. С тех пор в нем навсегда поселился ужас перед полицией и так впоследствии родился его фирменный мотив преследования невинного человека. Франсуа Трюффо был и вовсе отправлен отцом в колонию для малолетних – отсюда и родился замысел его полнометражного дебюта "400 ударов". Из фильма мы больше почти ничего о нем и не узнаем, в этом смысле тут Хичкок действительно "порвал Трюффо". Кстати, фильм было бы точнее назвать по первому изданию книги: "Франсуа Трюффо. Кинематограф по Хичкоку". Напоминание о книге – самое важное в этой картине. Напоследок могу сказать, что называемое "лихим" время, которое я провела за ее переводом для "Киноведческих записок", вспоминаю как счастливейшее в жизни.