Мировая премьера «Чужой работы» Дениса Шабаева состоялась на прошлогоднем московском «Артдокфесте». Затем последовали призы на нескольких европейских фестивалях и приз за лучший дебют в главной конкурсной программе России на фестивале «Кинотавр». Неигровой фестивальный хит выпускника школы Марины Разбежкиной внимательно изучил Вячеслав Черный.

Главный герой документальной картины Дениса Шабаева «Чужая работа» приезжает из Таджикистана в Москву с целью творческой реализации в актерской профессии. Живя на окраине столицы, в вагончике, вместе со своими родителями и братьями, Фаррух хватается за любую работу ради выживания. Мужчина постоянно спешит, ощущая дикую нехватку времени: после сдачи металлолома нужно срочно купить барана для праздничного застолья, затем – на съемки сериала (ради эпизодической роли дворника), позже – отчитаться перед матерью за отсутствие нормальных планов на будущее.

Если в дебютном среднем метре «Вместе» (2014) режиссер ставил в центр сюжета собственное путешествие с дочерью, создавая дневниковое роуд-муви ближнего круга, то теперь намеренно обращается к фигуре чужого, представителя другой страны и культуры. Автор последовательно погружается во внутренний мир эмигранта, полного амбиций, искренне верящего в личностную победу над узаконенным порядком вещей, согласно которому успех – материя строптивая и эфемерная. Неуклюжие попытки лицедейства Фарруха зачастую проступают и в кадре, хотя постановщик настаивает, что моменты акцентированной игры были вырезаны при монтаже. Однако трудно устоять от смены масок под пристальным взглядом объектива, особенно если ты мечтаешь быть артистом, равно победителем.

«Вместе», режиссер Денис Шабаев

В сущности, персонажи фильма не ощущают распада СССР, да и серая московская периферия ничем не отличается от переулков родного Душанбе, на фоне которых простой человек – всего лишь нечеткий силуэт себя самого; новые государственные границы тоже мало что меняют в стремлении обывателя достигнуть лучшей участи. Социально-демографические штампы, условности злободневного репортажа полностью выхолощены в структуре картины: история о проблемах трудовых мигрантов быстро сворачивает в сторону высказывания о твистах (уроках) реальности, перманентно находящейся в поисках автора.

Сценарий «Чужой работы» подвергался корректировке по ходу съемок, ввиду тюремного заключения Фарруха после совершенного ДТП и скорого выхода по амнистии. Схожий поворот драматургии возникает, например, у бразильского документалиста Серджо Оксмана, чей киноопыт «О футболе» (2015) изначально задумывался своеобразной хроникой некоммуникабельности и разрыва фамильных связей, однако после смерти главного героя, отца постановщика, превратился в элегию о человеческой слабости. Российский режиссер, в свою очередь, деликатно принимает случайную трагедию извне, не потеряв при этом повествовательной строгости.

«Чужая работа»

По атмосфере фильм Шабаева близок картине Foreign Parts лидера гарвардской лаборатории сенсорной этнографии Джей. П. Сньядеки, рассказывающей о «понаехавших» из стран Латинской Америки, формирующих, наряду с окрестными маргиналами, импровизированный анклав вокруг стадиона бейсбольной команды «Мэтс» в Нью-Йорке. Распотрошенные механизмы автомобилей, ремонтом которых они занимаются, становятся откровенной метафорой обнаженных людских душ, застывших у черного хода американской мечты, а процесс неминуемого закрытия и сноса мастерских (согласно решению муниципалитета) органично сливается с наступлением календарной осени. Наш соотечественник работает в несколько ином художественном/тематическом регистре, выдергивая героя из окружающего ландшафта: закрепиться в негостеприимных декорациях Новой Москвы приезжему не удается по причинам скорее индивидуальным, нежели общеэкономическим. Пожалуй, здесь важен не метод, а именно описанная обоими наблюдателями среда единения, как в рамках сообщества, так и отдельно взятой семьи; опыт тихого, утопически обреченного противостояния заданности.

«Чужая работа»

Получив судимость, Фаррух возвращается на родину, поскольку с таким пунктом в биографии рассчитывать на большие роли не приходится. Будет неверно трактовать подобный финал, как поражение в схватке с жизнью, повесив на протагониста ярлык еще одной жертвы распада ценностей и национальных связей. Работа может быть «чужой», но никто не запрещает найти «свою», пусть и ценой сотен неудачных попыток.

Несмотря на использование ограниченного числа локаций, режиссер акцентирует идею вечной дороги, запечатлевая: железнодорожные пути, ведущие из Таджикистана в Россию и обратно; узкие, грязные тропки городских задворок; участок автомобильной трассы, где произошла трагедия, многое изменившая. Так Шабаев формирует карту равнодушной территории, наблюдая за движениями героев с максимально близкого расстояния, размечая маршрут их судеб с усердием опытного логиста.

«Чужая работа»

«Чужая работа» – лаконичный, трезвый очерк о маленьких людях, вынужденных пребывать в состоянии неопределенности, внутри зоны со сбитыми временными ориентирами, диктатом рыночных законов и беспамятства. В одной из последних сцен Фаррух с братом собираются разбить старое пианино для продажи по частям, но, не решившись это сделать, накрывают его брезентом и оставляют до лучших времен. Включение столь яркого ностальгического образа-маяка призвано продемонстрировать зрителю еще сохранившееся достоинства главных героев в условиях, когда места объектам и отношениям, которые было бы нельзя пустить в оборот, почти не осталось.