В честь Владимира Набокова и Уильяма Шекспира, чьи дни рождения отмечаются 22 и 23 апреля соответственно, публикуем исследование Григория Хасина, посвященное сюжетным параллелям, чтобы не сказать детальным совпадениям сюжетов романа «Машенька» и пьесы «Гамлет».

Выпишем действующих лиц:

Ганин – Гамлет
Подтягин – Полоний
Колин и Горноцветов – Розенкранц и Гильденстерн
Алферов – Клавдий
Клара – Гертруда
Людмила – Офелия

С первого взгляда параллель кажется невозможной, безумной. Случайные, притом неполные совпадения имен, разница жанров, языков, времени. Отложим, однако, решительное суждение и перечтем роман:

Главный герой, Ганин, узнает некую кардинальную новость о состоянии дел – новость, связанную с тайным отчуждением его самого драгоценного достояния в пользу ничтожного и отвратительного существа – и, не сообщая об этом никому, строит план восстановления справедливости, возмездия и взыскания ущерба.

Дирк Богард и в картине «Отчаяние», режисер Райнер Вернер Фассбиндер

Отметим параллельные места:

1. Смена часовых, обмен именами – Первая сцена в лифте, обмен именами
2. Колебания Гамлета – Колебания Ганина
3. Виттенбергский университет – Балашовское училище
4. Свидетельство призрака – Фотография Машеньки в столе Алферова
5. Разрыв с Офелией – Разрыв с Людмилой (разрыв происходит вследствие обнаружения фотографии/свидетельства Призрака)
6. Объяснение с Гертрудой – Объяснение с Кларой
7. Смерть Полония – Сердечный припадок Подтягина
8. Объяснение с Розенкранцем и Гильденстерном – Объяснение с Колиным и Горноцветовым
9. «Какая-то в державе датской гниль» - Погибла Россия
10. Убийство Клавдия – Спаивание Алферова
11. Смерть Гамлета в финале – Сон Ганина, уезжающего из Берлина

Опять совпадения? Возможно, но они начинают сгущаться. Стоит вспомнить, что Набоков увлекался сочинением шахматных задач, считая особенно удачными те, где существовало очевидное, но ложное решение, за которым пряталось истинное, тайное, непредсказуемое, почти невозможное.

Лоренс Оливье и Джин Симмонс в картине «Гамлет» (1948), режиссер Лоуренс Оливье

Несколько фактов из предыстории романа. Черновой вариант закончен в октябре 1925 года, а всего за несколько месяцев до этого завершена работа над первой большой пьесой под названием «Трагедия господина Морна». Эта пьеса, пишет биограф, Брайан Бойд, «есть отчетливое подражание Шекспиру в отношении своей пятиактной композиции, трех тысяч строк белого стиха, необычных имен персонажей (Дандилио, Эдмин, Ганус), и, самое главное, в отношении самой атмосферы сюжета.» Сюжет «Трагедии» разворачивается вокруг борьбы ее главного героя, Гануса (!) против короля Морна за женщину по имени Мидия. Тут стоит еще раз взглянуть на приведенный вначале список имен.

Анастасия Вертинская и Иннокентий Смоктуновский в картине «Гамлет» (1964), режиссер Григорий Козинцев

Еще одна любопытная подробность: берлинский пансион, где разворачивается действие романа, принадлежит женщине по имени Лидия Николаевна Дорн. Рассказчик сообщает об этом так: «Спустя месяц после кончины господина Дорна, Лидия Николаевна, женщина маленькая, глуховатая и не без странностей, наняла пустую квартиру и обратила ее в пансион, выказав при этом необыкновенную, несколько жуткую изобретательность в смысле распределения все тех немногих предметов обихода, которые ей достались в наследство.» Кончина господина Дорна, достались в наследство, жутковатая изобретательность…

Может ли роман о русском эмигранте, вспоминающем свою первую полудетскую любовь оказаться искаженным до неузнаваемости отражением пьесы о датском принце, мстящем за убийство отца? Вспомним «Бледный огонь» (название, кстати, позаимствовано из «Тимона Афинского»), где поэма университетского профессора о бегстве и самоубийстве его дочери невозможно, скандально оказывается, если присмотреться  внимательней и знать шифр, повестью о свержении и побеге в Америку короля далекой островной страны.

Обратимся, наконец, к одному из эпизодов романа. Ганин сидит в кинотеатре и смотрит фильм:

«На экране было светящееся, сизое движение: примадонна, совершившая в жизни своей невольное убийство, вдруг вспоминала о нем, играя в опере роль преступницы, и, выкатив огромные, неправдоподобные глаза, валилась навзничь на подмостки. Медленно проплыла зала театра, публика рукоплещет, ложи и ряды встают в экстазе одобренья. И внезапно Ганину померещилось что-то смутно и жутко знакомое. Он с тревогой вспомнил грубо сколоченные ряды, сиденья и барьеры лож, выкрашенные в зловещий фиолетовый цвет, ленивых рабочих, вольно и равнодушно, как синие ангелы, переходивших с балки на балку высоко наверху, или наводивших ослепительные жерла юпитеров на целый полк россиян, согнанный в громадный сарай и снимавшийся в полном неведении относительно общей фабулы картины. Он вспомнил молодых людей в поношенных но на диво сшитых одеждах, лица дам в лиловых и желтых разводах грима и тех безобидных изгнанников, старичков да невзрачных девиц, которых сажали в самую глубь, лишь для заполнения фона. Теперь внутренности того холодного сарая превратились на экране в уютный театр, рогожа стала бархатом, нищая толпа – театральной публикой. Он напряг зрение и с пронзительным содроганием стыда узнал себя самого среди этих людей, хлопавших по заказу…»

Вспомним шекспировский «оригинал» этой сцены:

Клавдий, глядя на разыгрываемую перед ним пьесу, вспоминает об совершенном убийстве; Гамлет, глядя на Клавдия, убеждается, что убийство действительно имело место.

Вариация Набокова на эту тему также, если не более, изысканна.

Ганин, персонаж романа, смотрит фильм, в котором происходит оперное представление, в ходе которого певица вспоминает об убийстве, совершенном ею в жизни; в ходе просмотра сам Ганин вспоминает, что был статистом при съемках этого фильма, узнавая себя на экране в качестве одного из зрителей оперы. Происходит следующее: зритель фильма (Ганин) узнает себя в роли зрителя случающейся по сюжету оперы – в ходе которой примадонна, под влиянием собственной роли, вспоминает о том, что она сделала в жизни.

«Гамлет идёт в бизнес» (1987), режиссер Аки Каурисмяки

Вариация Набокова, судя по всему, еще сложнее, ибо читатель романа, русский эмигрант, должен был узнать себя в статистах фильма, «целом полке россиян, согнанном в громадный сарай и снимавшемся в полном неведении относительно общей фабулы картины» – фабулы, под которой Набоков понимал необъятный, необъяснимый катаклизм русской революции и изгнания русских людей из родной страны.  

Итак, серия метаморфоз странно сближает слегка наивный роман о первой любви и памяти с перипетиями большой пьесы, где почти все персонажи погибают, запутавшись в кровавых ловушках рока. Похоже, творчество Набокова готовит такую ловушку и нам – к счастью, в чисто эстетическом смысле.

Гари Олдман и Тим Рот в фильме «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» (1990), режиссер Том Стоппард

Зачем Набокову понадобилось все это? Похоже, читая в какой-то момент «Гамлета», он вдруг отчетливо осознал, что ситуация главного шекспировского героя, у которого отравили отца, отняли корону, соблазнили мать и перекупили друзей, в чем-то главном похожа на ситуацию русского эмигранта, у которого отняли страну и прошлое. В «Трагедии Морна» и в «Машеньке» можно видеть, как обошелся писатель с этим пониманием.