На прошедшем в Москве Beat Film Festival состоялся показ документальной картины Джонатана Холиффа «Мой отец и человек в черном», посвященной Джонни Кэшу и его менеджеру Солу Холиффу, отцу режиссера. Алексей Тютькин пристально изучил сыновью реконструкцию сложных взаимоотношений.

Существует такой апокриф: когда Мартин Гор и Дэйв Гэхан из Depeche Mode узнали, что Джонни Кэш перепел Personal Jesus в альбоме American IV: The Man Comes Around, то они захотели подать на него в суд. Друзья музыкантов пытались их урезонить возгласами «Да это ж Джонни Кэш!», на что услышали спокойный ответ: «А кто это?» Пусть даже эта история – всего лишь анекдот о нравах шоубизнеса, все же важно, что фигура известного и очень популярного кантри-певца то ли по незнанию, то ли с позиции свержения авторитетов была очищена от ностальгии, от уважения, от истории, наконец. Джонни Кэш не рассматривался как человек, став лишь потенциальным ответчиком в суде.

«Мой отец и человек в черном»

Нечто подобное в начале фильма «Мой отец и человек в черном» (My Father and the Man in Black, 2012) режиссер Джонатан Холифф проделывает со своим отцом. Отец документалиста Сол Холифф покончил с собой – ситуация травматическая, и ее детальный показ в жанре документальной реконструкции может показаться не только неловким, но и даже неэтичным. Представляется, что с самого начала фильма режиссер не находит верной интонации. Дальше чувство неловкости только разгорается: Джонатан Холифф рассказывает, что никогда не был близок с отцом, который был к нему слишком строг, что он сбежал из дому, а, точнее, убежал от отца и, в конце концов, договаривается до того, что он никогда его и не знал. Отец становится для Джонатана Холиффа кем-то чужим, незнакомцем, просто именем из прожитой жизни. И это завязка фильма.

«Мой отец и человек в черном», трейлер

Важно отметить, что фильм Холиффа снят именно о его отце, режиссер не пытается завлечь зрителя «звездой», ввернув попутно и историю своих жизненных приключений, и историю отца. Без сомнений, Сол Холифф был успешным менеджером Джонни Кэша, но он никогда не находился в его тени, а с течением фильма приходит осознание, что эти двое стоили друг друга. Их отношения были весьма сложными, и каждый этап их развития был особенным. Возможно, это была борьба арканзасского Юга и канадского Севера, свободного, почти дикого Кэша и размеренного, почти маниакально педантичного Холиффа – странная борьба, которую можно окрестить «симбиотической».

Когда Джонатан Холифф слушает оставшиеся от отца аудиодневники, характер этой борьбы-симбиоза вырисовывается предельно четко. В период наркотического ада Холифф живет от обратного: становится еще пунктуальней, постоянно работает, устраивает концерты. Их постоянные срывы, когда Кэш выходил на сцену и играл спиной к зрителям, словно придают ему сил. Сол Холифф борется с энтропией, у которой есть имя; восхищает то, что он не сдается. Но как только наркотики и выпивка забыты, и карьера Джонни стремительно идет в гору, Сол начинает сдавать. Такое чувство, что между Кэшем и Холиффом устанавливался некий баланс жизни и удачи, и нужно было одному падать вниз, чтобы другой взлетал. Если бы у них была общая кровеносная система, то это было бы схоже с тем, как если бы вся кровь одного приливала к другому – снова и снова.

«Мой отец и человек в черном»

Кроме магистральной истории Сола и Джонни, в фильм удачно вплетены небольшие рассказы-отступления, которые делают картину более объемной. Это истории Сола до и после работы с Кэшем, в которых показана жизнь Америки и Канады. Взгляд режиссера невозможно назвать критическим, но некоторая отстраненность работает только на общий эффект – приходит понимание того, чем жил Сол Холифф.

После половины фильма чувство неловкости за режиссера пропадает. Становится понятным, что неверная интонация была рождена предубеждением и обидой. И удивительно, как режиссер настойчиво и безостановочно изменяет эту интонацию, нащупывая верную. Прослушивание аудиодневников постепенно рождает поразительно детальный образ отца, который появляется из тех событий и того времени, когда он работал с Джонни Кэшем. Для Джонатана Холиффа голос отца, звучащий из динамика, становится лекарством, которое возвращает память. И Человек в черном, представляющийся кем-то зловещим и желающим только разрушения, выходит под яркий свет софитов, улыбается и незабываемым голосом произносит: «Здравствуйте, я – Джонни Кэш».

«Мой отец и человек в черном»

В фильме есть эпизод, в котором вспоминается, что в фильме об Иисусе Джонни Кэш предложил сыграть Солу Холиффу роль первосвященника Каиафы, которую тот и сыграл, затем обыгрывается его имя Saul – Савл, который так и не стал Павлом. Но когда Джонатан Холифф после обретения памяти и понимания жизни и смерти своего отца выключает магнитофон и гасит свет в хранилище, становится ясно, что не его отец, а именно он проходит слепым свой путь в Дамаск, а затем прозревает.