Клочки по закоулочкам

Красиво жить не запретишь: римейки были, есть и будут, и создатели их не скрывают, что они заведомо отказываются от оригинальности и просто-напросто паразитируют на чужом успехе. Разумеется, всегда находятся причины, которые этого якобы требуют: устарели исторические обстоятельства и забылся контекст; появились новые технологические возможности, ну и т.д. Надо сказать, что тут есть тонкость. Чаще всего появление римейка оправдывают тем, что, мол, ставят же одну и ту же пьесу Шекспира или Чехова в сотнях театров одновременно, и ничего плохого в этом нет, окромя хорошего. И правда, ставят, только это не называется римейком. Тут наоборот, каждый режиссер стремится как можно дальше убежать от коллеги, а если что и процитировать из чужой постановки, так концептуально. Римейк же в кино — это чаще всего покадровое повторение старого фильма, а не новая трактовка старого сценария. Классический пример — «Психо» Гаса Ван Сента 1998 года по шедевральному фильму Хичкока (1960). В этом смысле фильм Эльдара Рязанова «Служебный роман» не был римейком телеспектакля по той же пьесе «Сослуживцы» с очень симпатичными Борисом Левинсоном и Галиной Анисимовой. Так вот, осмелюсь заявить, что «Служебный роман. Наше время» Сарика Андреасяна — вовсе не римейк фильма Рязанова, а лишь ромком с логотипом «Основан на реальном шедевре».

После того, как Тимур Бекмамбетов обжегся на «Продолжении» «Иронии судьбы», продюсеры стали осторожнее в играх с отечественными хитами. Теперь с подобными предложениями они чаще обращаются к новичкам в большом кино, а тем — что ж — приходится соглашаться. Тем более что изначально это всегда чисто продюсерский проект, стерильно-дистилированный, не претендующий на авторство и требующий всего лишь аккуратного исполнительства и правильной расстановки в кадре продуктов для рекламирования (продакт-плейсмента). Основную работу берет на себя продюсер, и заключается она в подборе актеров и выборе места съемки, что, соответственно, говорит нам о его личных вкусах и понимании задач. Видно, жизнь здорово перепахала продюсера Сергея Ливнева, постановщика «Серпа и молота», соавтора сценария к «Ассе», что теперь он продюсирует «Гитлер-капут» и «Служебный роман. Наше время». Ибо бог с ними, с Калугиной (Светлана Ходченкова) и Новосельцевым (Владимир Зеленский), они всего лишь безликие рядовые герои бесконечной череды «офисных» комедий, но за что так глумиться над бедной Ольгой Рыжовой, над чьей судьбой плакали женщины нескольких поколений! За что превратили скромную интеллигентную женщину за сорок в продажную эротоманку-предательницу и дали ее роль Анастасии Заворотнюк, которой суждено было слишком блистательно изобразить прекрасную няню и вляпаться в запоминающийся отечественный кич «Код апокалипсиса», а потому что бы она ни играла, всегда будет слышаться южно-русский акцент, даже если его на самом деле и нет!

Кроме Ольги в фильме Сарика Андреасяна крупно пострадала Москва. Дивные осенние пейзажи с дождем и опавшими листьями сменились бассейном турецкого отеля и кабинкой подвесной дороги. Вместе с Москвой из фильма ушли лиризм и щемящая узнаваемость улиц, людей, обстоятельств. Вместо характеров — голые функции, вместо родного города — типовой отель класса «5 звезд», вместо коллизий с бэкграундом — ситуации фотоснимков. Правда, сценаристы (Николай Ковбас, Сарик Андреасян, Владимир Зеленский, Сергей Шефир, Борис Шефир) иной раз остроумно обыгрывают редкие фрагменты оригинала. Калугина падает в бассейн в разгар конкурса «мокрая майка», получает первый приз, и смешно звучит ее знаменитый диалог с Новосельцевым: «Я сухая! — Вы мокрая… Вчера были». Но, всей стаей набросившись на обновление сценария Брагинского и Рязанова в духе «нашего времени», они почти не оставили от исходника живого места. И только звучащая за кадром музыка Андрея Петрова грустно напоминает нам о нем.

Нина Цыркун