Иногда кинофильм – это не столько искусство, развлечение, политический жест или социальный протест, сколько бесхитростный рассказ, более или менее добросовестно удостоверяющий зрителя в традиционном распределении ролей и нравах того или иного общества. По мнению Зары Абдуллаевой, "Путешествие из Парижа" Артура Делера и Квентина Рейно – именно такой случай.

Когда-то мой товарищ, окончивший Гарвард (по специальности "политические науки"), рассказал, что, читая лекции высшему эшелону американских офицеров по советской и постсоветской истории, он обращается к корпусу советских фильмов, используя их в качестве примеров. Типы героев, сюжетов, стилистика не только шедевров, но прежде всего картин "второго или третьего" ряда способствуют более точному пониманию ментальных и социальных особенностей людей, страт, общностей, о которых он читает свои курсы. Такая, скажем, социологическая специфика характерна не только для отечественного кино. Однако с завидным или раздражающим постоянством она проявляется именно в среднестатистической французской продукции. Набор стереотипов касательно распределения семейных и околосемейных ролей варьируется в сюжетах франкофонных с настойчивостью, перекрывающей необязательный в данном случае разговор о каких-либо художественных удачах или прорехах.

"Путешествие из Парижа" – название (для кинопрокатной публики) завлекательное. Таким образом, срабатывает нехитрый манок для тех, кто все еще почитает Париж и его окрестности (а не Берлин или Нью-Йорк) "центром мира".

"Путешествие из Парижа", русский трейлер

Формально режиссеры сняли роуд-муви и беззастенчиво признались в интервью, что вдохновлялись "Тельмой и Луизой", "Потомками" Александра Пейна и "Маленькой Мисс счастья" Джонатана Дейтона с Валерии Фэрис. Неравнозначность этих фильмов побуждает думать, что Делер и Рейно просто-напросто пустили пыль в глаза и себе, и своей потенциальной публике. При этом они все-таки зафиксировали ролевые модели французского общества и кино, свидетельствующие о пугающей стабильности этих моделей, независимо от времени съемок той или иной картины с печатью французскости. В "Путешествии из Парижа" представлена типология характеров и семейных отношений, которая (в который раз и без всякого зазрения) знакомит с ценностями, тревогами, развязками именно французской ячейки общества.

"Путешествие из Парижа"

Отец семейства Морис – препод философии. Это, как говорится, маркирует массовидную ипостась великой традиции французских философов. Чуткая жена Клэр совсем не амбициозного препода ревнует его к студентке, случайно встреченной на заправке, отвечая за мотив ревности, преследующий французов не только в кино для семейного просмотра. Этот мотив усиливается целью путешествия. Оно ведет на похороны отца Клэр, изменившего ее матери с молодухой, и это обстоятельство расстроило отношения детей к их папаше. А мама, не выдержав предательства мужа, заболела и умерла. Брат Клэр по имени Марк отвечает в этом фильме за непреходящие творческие запросы французских интеллектуалов. Он писатель, которому уже несколько лет не пишется, поэтому, не имея денег, он кантуется в доме скромного препода, курит травку и обольщает француженок. Сын Клэр – подросток и агрессивный вегетарианец. Но главное – знаковая фигура бунтарей с причиной, борющихся против убийства животных и ведущий себя в быту с революционной неуступчивостью. Дочка Мориса и Клэр – крошка Прюн – получает уроки взросления и правильного поведения в "этюдах", демонстрирующих ее половозрелые желания или перспективы. Есть тут еще и дочка от первого брака препода, намечающая пунктирную линию разведенного философа, которого достает (по телефону) его бывшая жена.

"Путешествие из Парижа"

Простецкие перипетии этого путешествия разрешаются рационально и, учитывая спрос современного телезрителя, не брезгующего порой походом в кинотеатры, сентиментально. Однако Делер с Рейно – честные агенты французского масскульта. Поэтому и прилепили к своему фильму "философический" месседж о том, что "не надо прогибаться под мир" с его, так сказать, стереотипическими установлениями. Ну, например, по поводу того, что жить и работать в Париже приятнее, нежели в каком-нибудь Пуатье. Или – что с решением признаться жене о переводе в другое место, где придется философствовать перед провинциальными студентами, эрекция препода, ура, налаживается. Кому-то на такие вопросы наплевать. А кому-то, возможно, полезно примериться к чужим передрягам.