В российский прокат вышел новый Ричард Линклейтер. По мнению Бориса Локшина, легкость, очарование и безнаказанность, с какими режиссер погрузил зрителей в собственные воспоминания о лихих студенческих забавах, можно объяснить лишь волшебной силой настоящего искусства.

На дворе 28 августа 1980 года. До начала учебного года остается три дня. Первокурсник Джейк сидит за рулем старого олдсмобиля, огромного, как танк Т-34 и прекрасного, как старый олдсмобиль. "Never gonna stop, give it up, such a dirty mind I always get it up for the touch of the younger kind My, my, my, aye-aye, woo! M-m-m-my Sharona" –поет его касетник. Олдсмобиль подруливает к старому белому двухэтажному дому стоящему на тихой широкой зеленой улице в тени густых деревьев. В этом доме живут члены бейсбольной команды воображаемого учебного заведения, Университета Южного Техаса. С сегодняшнего дня Джейк один из них. Бейсбольная команда – одна из самых сильных в своей лиге.

Будучи легким, веселым и до самых краев переполненным душевным здоровьем человеком, Джейк легко вливается в дружный мужской коллектив. За три дня оставшиеся до начала занятий Джейк вместе со своими новыми друзьями посещает четыре студенческие вечеринки, одну в стиле диско, другую в стиле кантри, третью панк-роковскую и наконец четвертую, артистически богемную с театральной инсценировкой. На вечеринках ребята знакомятся с разными девушками, сколь прекрасными, столь же смелыми и безотказными, и никто ни разу не остается обделенным. Всем хватает.

Джейк участвует в первой бейсбольной тренировке, после которой он и два его друга первокурсника проходят через трогательный бейсбольный обряд мужской инициации: их прилепляют липкой лентой к деревянному забору, причем одного вверх ногами, и из-за всех юношеских сил швыряют в них тяжелые бейсбольные мячи, стараясь попасть в голову и другие уязвимые части тела. На исходе третьего дня Джейк находит прекрасную девушку своей мечты, проводит с ней чудесную романтическую ночь и совершенно счастливый засыпает на своей первой университетской лекции под хруст профессорского мела о чисто вымытую доску. Он спит и не видит, что профессор написал на доске: "Граница там, где мы ее находим". Впрочем, если бы он даже и прочел эту надпись, что с того? Смысла в ней все равно нет. "Ах молодость, молодость…", как говаривал незабвенный поручик Ржевский.

Свой новый фильм "Everybody Wants some…" (в русском прокате "Каждому свое") Ричард Линклейтер называет "духовным" продолжением своего же фильма 93-го года "Dazed and Confused" (в русском переводе "Под кайфом и в смятении"). В том фильме рассказывалось, как в течение одной ночи группа старшеклассников выкуривает немеряное количество травы, унижает и избивает восьмиклашек и носится на огромных ревущих машинах по-маленькому идиллическому техасскому городку, переворачивая на ходу помойные ведра. То есть в фильме показана картина полного и глобального подросткового свинства. Но снята эта картина мило и обаятельно, с легким юмором и ностальгической грустинкой. Настолько мило и обаятельно, что зритель против своей воли глядит на все это безобразия влажными от умиления глазами.

"Каждому свое", русский трейлер

Действие "Dazed and Confused" разворачивается в начале лета 1976 года, "Everybody Wants some…" – в конце лета восьмидесятого. Так что его главный герой – это скорее всего один из тех выросших восьмиклашек, за которыми гонялись злобные старшеклассники, вооруженные специальной деревянной шлепалкой по заднице. А если точнее, то это сам Линклейтер, учившийся в Хьюстонском Университете, и игравший за него в бейсбол.

Но тут вот ведь какая штука. Принято считать, и отчасти так оно и есть, что в сегодняшних американских колледжах существует серьезнейшая проблема пьяных студенческих вечеринок, которые очень часто заканчиваются изнасилованием пришедших на эти вечеринки и хватанувших лишнее девочек. Особенно отличаются на этих вечеринках члены студенческих братств и спортсмены. Другая серьезная проблема, с которой отчаянно борются администрации университетов, это различные обряды инициации, устраиваемые членами этих самых братств и опять-таки спортсменами по отношению к первокурсникам. Эти ритуалы часто связаны с физическим унижением и могут нанести серьезный вред здоровью инициируемого. И вот что поразительно: американская пресса, болезненно чувствительная к подобным темам, абсолютно ничего такого в тестостероновой идиллии Линклейтера просто не заметила. Другого бы просто затоптали, а с Линклейтера все как с гуся вода. Такова волшебная сила искусства.

"Каждому свое"

Собственно, у него и получился фильм о волшебной силе искусства. Вернее, об искусстве, как о волшебном сне. И о том, как искусство трансформирует нашу память в сладкую фантазию. Фантазию настолько убедительно запакованную в форму ностальгического воспоминания об ушедшей юности, что до фантазийности происходящего решительно никому нет дела. Все готовы поверить рассказчику на слово. Потому что очень хочется поверить.

"Everybody Wants some…" – очень ловкая манипуляция. Это, в сущности, американские "Старые песни о главном". С одной стороны, временное расстояние, смешные моды начала восьмидесятых, дискотечная музыка, бодрый президент-элект Рональд Рейган на телевизионном экране – все это создает некоторую ностальгическую дистанцию: кто тогда жил, тот поймет, а кто не жил – вообразит. С другой стороны, снято с такой убедительной интимностью, что кажется, как будто снимали прямо для тебя. Чтобы всякий зритель, кем бы он ни был, опознал что-то свое, личное.

"Каждому свое"

Главное, на это удивительно приятно смотреть. В сущности, главный герой фильма - это даже не Джейк, альтер эго автора, а некое общее, безупречно молодое и прекрасное коллективное тело, с которым ужасно хочется слиться. Это, в сущности, очень гламурное кино, но гламур тут особенный. Нормальный гламур предлагает недостижимые в своей идеальности образцы. Это отталкивающая, непроницаемая зеркальная поверхность. А Линклейтер словно приоткрывает для зрителей потаенную дверь. Его фантазия становится частью воображаемой зрительской реальности, пусть и не бывшей, но где-то в прошлом все-таки возможной. Зрителю кажется, что когда-то и он на самом деле был частью чего-то такого же большого и сексуально прекрасного. Пусть даже и не был, но ведь мог бы быть! "Everybody wants some I want some too…" песня из популярного в 1980-м году альбома группы Ван Хален. "Каждый хочет Я тоже хочу…"

Наверное, только один раз за весь фильм Линклейтер немного издевательски подмигивает зрителю: в сцене, когда один из персонажей раз за разом разрубает топором на две аккуратные половинки летящие со страшной скоростью бейсбольные мячики. И как бы подчеркивая всю физическую невозможность происходящего на экране, режиссер еще и десятикратно замедляет кадр. Дескать, посмотрите, в моей вселенной и такое возможно. Но зритель простодушно хлопает глазами. А что? Кто его знает, наверное, и такое возможно. "Never gonna stop, give it up, such a dirty mind I always get it up for the touch of the younger kind My, my, my, aye-aye, woo!"