Жан Перре: Взгляд на реальность с Женевского озера

Беседу ведет и комментирует Изабель Карназ

В начале декабря минувшего года в Москве на втором фестивале документального кино «Артдокфест» наряду с конкурсной программой фильмов, снятых на русском языке, зрителям была предоставлена возможность ознакомиться с работами мировой документалистики. Директор «Артдокфеста» Виталий Манский часто посещает швейцарский фестиваль неигрового кино Vision du reel, существующий уже пятнадцать лет в маленьком городке около Женевы. Вместе с Жаном Перре, директором этого фестиваля, они выбрали для «Артдокфеста» восемь картин, которые представляют самые разные течения документального кино, от личных дневников японского режиссера Наоми Кавасэ до социальных короткометражек швейцарца Фернана Мельгара.

Жан Перре

Изабель Карназ. Цель «Артдокфеста» — предложить фильмы, не попадающие на телевидение по политическим или эстетическим причинам. Хочу спросить вас, господин Перре: как вы объясняете разницу между авторской документалистикой и телевизионным производством? Она характерна только для России?

Жан Перре. Документальное кино является в настоящее время самым необычным и рискованным типом кинематографа и представляет собой вид сопротивления искусственной и упрощенной версии реальности, которую предъявляют средства массовой информации. Аудиовизуальные потоки стремятся к трем целям, к трем обманчивым представлениям. Первая из них — близость к происходящему. Массмедиа считают, что, будучи как можно ближе к событиям, они способны лучше описывать реальность. Второе обманчивое представление — массмедиа считают, что, рассказывая о событиях именно в тот момент, когда они происходят, они могут информировать публику как нельзя лучше. И третье — зритель находится в непрерывном потоке и убежден, что ничего не пропускает. Но массмедиа считают зрителя не разумным, думающим и любознательным гражданином, а, скорее, клиентом.

Документальное кино, в противоположность массамедиа, ставит на первое место идею фрагмента, мгновения, незаконченности и постоянно говорит, что никогда никакой фильм не даст исчерпывающего представления о реальности, не раскроет правду, а только расскажет о разной правде. Прежде всего, этот тип кино требует от зрителя, от гражданина актуализации самого лучшего в нем. Он провоцирует нас, задает загадки и, самое главное, непременно обозначает дистанцию. Чем отличаются режиссеры, приглашенные на наши фестивали в Швейцарии и Москве? Они держат подходящую дистанцию между ними, их взглядом на мир и тем, что они снимают. В средствах массовой информации этот треугольник между реальностью, которая снимается, режиссером и зрителем либо не существует, либо определенным образом нивелируется. Есть непрерывный агрессивный поток, порождающий всеобщую амнезию. Так что разница действительно огромная между таким потоком и документальным кино, которое задает вопросы, вызывает эмоции и размышления.

прикольные гаджеты

Изабель Карназ. На фестивале Vision du reel показывают как документальное кино в чистом виде, так и фильмы, находящиеся на рубеже жанров. В названии фестиваля даже не упоминается слово «документальный», а говорится о взгляде на реальность.

«Идише мама», режиссеры Ефим Шлик, Геннадий Кучук

Жан Перре. Мы иногда принимаем рискованные решения. Например, в рамках нашего фестиваля показали «Тюльпан» — последний фильм Сергея Дворцевого. Этот фильм считается игровым. Однако в нем явно чувствуется влияние документального кино. Так что сложно сказать, где эти границы. Мы интересуемся также и современным искусством, показываем, например, видеоарт. Самое главное, чтобы эти произведения несли в себе внимательное, особое отношение к реальности, чтобы было непосредственное соприкосновение режиссера с ней. Напротив, нам менее интересно, например, показывать фильмы, полностью снятые в студии, даже если цель работы — тщательная реконструкция исторических событий. Документальное кино отличается тем, что оно подсказывает зрителю: то, что он смотрит, — подлинность. Но это не значит, что подлинность — это правда. Нет одной правды, но есть несколько правд, разные способы видения. Название нашего фестиваля — Vision du reel, «Взгляд на реальность» — и есть утверждение субъективности видения, точки зрения, утверждение индивидуальности режиссера.

Изабель Карназ. Чем отличается русская документалистика от европейской? Есть ли у российских режиссеров особая, необыкновенная манера отражать течение времени?

Жан Перре. Александр Сокуров, например, создает единственное в своем роде течение времени. Сергей Дворцевой тоже имеет определенное отношение к презентации времени в своих фильмах. У режиссера Александра Малинина, который, к сожалению, умер еще в молодости, было уникальное восприятие этой категории и того, как ее выразить через кино. Все это, наверное, связано с каким-то особым переживанием времени в русской культуре.

С другой стороны, мне кажется, что молодым русским режиссерам пока трудно напрямую сталкиваться с социально-экономической или политической ситуацией в их собственной стране. Или, быть может, тут действуют какие-то иные мотивы.

Изабель Карназ. Сергей Дворцевой говорит, что в документальном кино есть что-то дьявольское. Он считает, что часто режиссеры-документалисты безнравственны: если на их глазах во время съемок с героем что-то произойдет, то они чаще всего продолжат снимать, вместо того чтобы помочь человеку.

«52 процента», режиссер Рафал Скальски

Жан Перре. Да, режиссер как раз снимает. По-английски to shoot — это и «снять», и «убить». У некоторых народов существует убеждение, что когда человека снимают или фотографируют — крадут его душу. Так что, естественно, бывает, что режиссеры поступают, как хулиганы, не обращая внимания на то, что оставляют за собой. Но все-таки мне кажется, что авторы документального кино, как правило, очень порядочные люди. Например, есть такой французский режиссер Брюно Улмер, который снял фильм о мигрантах из Северной Африки, которые приезжают в Европу и, чтобы выжить, занимаются проституцией. Он не только снял картину об этой реальности, но помимо съемки фильма еще и выполнил социальную миссию — помог этим людям найти достойную работу. В принципе, когда автор соблюдает этическую сторону своей профессии и уважает тех, кого снимает, он может показывать деградацию и нищету своих героев, но одновременно он, как правило, старается представить и их достоинства.