Cквозной темой XIII международного кинофестиваля «Меридианы Тихого», проходившего во Владивостоке в сентябре, Евгений Майзель считает обращение к истории и к человеку в истории. Полную версию репортажа читайте в 9 номере ИК.

«Меридианы Тихого» – один из тех немногих российских смотров, по которым можно смело сверять часы, календари и карты, определяя текущее состояние и лучшие образцы самого рафинированного и радикального кинематографа, притом, вопреки полному названию форума, не только «азитско-тихоокеанского региона» (из фильмов этих стран состоит основная конкурсная программа), но также европейского и любого другого происхождения, привозимого сюда для участия в многочисленных внеконкурсных, но не менее интересных секций.

Фестиваль, отметивший в этом году тринадцатилетие, подтвердил сложившееся к сентябрю у автора этих строк подозрение, что в 2015 году гигантское «облако тэгов» передовой авторской кинематографии определенно совершило некое плавное и таинственное смещение к истории. Историческое в важных картинах этого года не всегда выражено в обращении к событиям прошлого (многие фильмы, аттестуемые мной ниже «историческими», посвящены настоящему, некоторые – даже будущему времени), но прежде всего в отношении к материалу, в методах работы с ним и, что не менее существенно, в специфическом эмоциональном опыте, сопровождающем этот разнообразнейший дайвинг сквозь толщу эпох.

Глубокомысленную, в хорошем смысле этого слова, медитацию о Хроносе, пожирающем сочную мякоть былых подвигов и оставляющем человека наедине с обглоданной пустотой, предлагает неспешный, иногда почти впадающий вместе со своим героем в чуткий, неглубокий сон «Брат Дэян» Бакура Бакурадзе («Лучший фильм», согласно решению международного жюри под председательством режиссера Вадима Абдрашитова). Этот многослойный травелог заслуживает большого отдельного разговора, который, я надеюсь, вскоре состоится.

«Брат Дэян»

Говоря о «исторических картинах», происходящих не в только прошлом, но в настоящем и будущем, я в первую очередь имел в виду «И сдвинутся горы» ведущего китайского режиссера Цзя Чжанкэ (фильм открытия, российская премьера). Прирожденный археолог современности, Чжанкэ как никто умеет видеть историю здесь и сейчас, но любопытно, что стилистическое опрощение, начавшееся в два года назад, когда Чжанкэ выпустил «Прикосновение греха», как будто сопровождается процессом, оптически напоминающим «идеологизацию». В «Прикосновении греха» таким моментом «ложного сознания» (таково классическое марксисткское определение идеологии) была демонстрация свинцовых мерзостей капитализма и драматургически оформленное требование социальной справедливости. История мальчика, по суду отданного на воспитание отцу – эмигранту и полукриминальному коммерсанту (это фабула «Гор») – состоит, если вывести за скобки критику дикого капитализма, в переживании утери китайской диаспорой своих корней, культуры, языка. Эта вполне националистическая интенция сардонически подчеркнута рамочной конструкцией в виде слаженных, заученных танцев под знаменитый хит Pet Shop Boys “Go West”.

«И сдвинутся горы»

Если манера Чжнкэ, начиная с «Прикосновения греха», претерпела известное опрощение (что, впрочем, не отразилось на сценарном мастерстве), – и «Горы» продолжают эту якобы бесхитростную, на самом деле весьма изощренную линию – то Хоу Сяосянь двинулся в противоположном направлении. Его «Ассасин» (секция «Панорама»), посвященный периоду династии Тан и сложным политическим интригам, представляет собой визуально роскошное, подчеркнуто пышное представление, в котором буйство цветов, фактур, линий ощутимо доминирует над переливами считываемых смысловых слоев картины, выглядящих подчас несколько знакомо и даже тривиально.

«Ассасин»

Все эти фильмы объединяет нечто отчетливо или смутно катастрофическое – призрачная жизнь разгромленного сербского генерала, необратимое растворение китайской идентичности, крах профессионального во имя человеческого (такова дилемма, стоящая перед главной героиней в «Ассасине») – но, пожалуй, мощнее всего катастрофизм как эмоционально-психологический фон звучит в двух других выдающихся картинах этого года: «Милый Ханс, дорогой Петр» Александа Миндадзе («Кино России») и очевидном триумфаторе фестиваля – фильме филиппинского режиссера Чжуна Роблеса Ланы «Тень позади Луны» из основной конкурсной программы (приз жюри НЕТПАК, приз жюри ФИПРЕССИ, приз большого жюри за лучшую женскую роль и за лучшую режиссерскую работу). В обоих случаях, что характерно, речь идет о жизни во время террора и, возможно, в преддверии большой войны – между двумя странами у Миндадзе, гражданской у Ланы.

Война или террор, в преддверии или на фоне которого существуют эти герои, уже давно состоялась и даже была выиграна в талантливых и, возможно, толком незамеченных «Сражениях» бельгийской кинематографистки Изабель Толленаре («Российская премьера»). Избегая прямого резюме, ограничиваясь лишь наблюдениями за повседневной реальностью жителей нескольких разных регионов Европы, Толленаре беззвучно ставит вопрос: всегда ли заканчивается (та или иная) выигранная война? «Сражения» фиксируют настоящее на нескольких территориях, где помнят войну и воспроизводят ее образы, в частности, в муляжах на специальных производствах. Но, может быть, это не только муляжи, но и сама война в новом, преображенном формате?

Там, где продолжают воспроизводить образы военных побед, прошлое не уступает место настоящему. Отчасти именно таким местом – погруженным одновременно в безвременье и в ностальгию – можно назвать жилые кварталы кубинского «Электроядерного центра» в картине Карлоса Кинтелы «Проект века» («Выбор критиков»). Строительство первой на Карибах атомной станции остановилось вместе с экономическим коллапсом ее главного разработчика – Советского Союза – и с тех пор время здесь остановилось, а люди заняты фумигационными процедурами и выяснением личных отношений.

«Проект века»

Еще одно пространство, в котором реальность пронизана и неотделима от гипнотических образов былого, – гиперреальный и, вместе с тем, призрачный город Макао, увековеченный в картинах португальского режиссерского дуэта Жуана Педру Родригеша и Жуана Руи Герры да Маты. Их новый средний метр «Айек Лонг» продолжает исследование пространств и загадок знаменитой португальской экс-колонии на сей раз в формате скорее неигрового кино.

«Айек Лонг»

Обо всех этих картинах более подробно, а также о «Президенте» Мохсена Мохмальбафа, «Кладбище великолепия» (или «Кладбище блеска») Апичатпонга Веерасетакула, «Кладе» (или «Сокровище») Корнелиу Порумбойю, «Выжженной земле» Синьи Цукамото, историческом контексте в секции документального кино и других сюжетах читайте в полной версии репортажа в 9 номере журнала «Искусство кино».