С 4 по 8 ноября в Тбилиси состоялся – как ни в чем не бывало – V Фестиваль кино России и других стран Содружества. В прошлом году отмененный вследствие накопившихся межгосударственных разногласий, в этом году он прошел в настолько теплой атмосфере, окрашенной традиционным грузинским гостеприимством, что, казалось, за окном какая-то другая эпоха, в которой между нашими странами нет и быть не может никакого напряжения. О внутренней кухне, задачах и миссии возрожденного форума Евгений Майзель расспросил программного директора и сопродюсера фестиваля, киноведа и историка кино Вячеслава Шмырова.

ЕВГЕНИЙ МАЙЗЕЛЬ. Насколько вижу по привезенным фильмам и секциям, по которым эти фильмы распределены, какой-то единой тематической или эстетической линии вся эта пестрая совокупность не предусматривает. Скорее, цель ее в том, чтобы познакомить местных зрителей со свежими картинами самого широкого спектра, с актуальным контекстом российского и постсоветского кино в целом, не так ли?

ВЯЧЕСЛАВ ШМЫРОВ. На самом деле к какой-то единой линии нам бы хотелось стремиться. Другое дело, что не все фильмы легко «ложатся» в клише традиционных рубрик – таких, как «Фестивальный мейнстрим» или «Молодое кино». К первой относятся фестивальные хиты, а ко второй – яркие дебюты, которые не всегда такими хитами становятся. Программа «Региональные программы» раньше называлась «Киносоюз» и предполагала выделение в отдельный блок фильмов совместного производства. Но любой намек на советскую терминологию (хотя в слове «киносоюз» нет, с моей точки зрения, никакого намека и никакой «советскости») периодически вызывает у наших грузинских партнеров какое-то обостренное неприятие. И с этим приходится считаться. Все-таки Грузия – особая территория на постсоветском пространстве, не связанная после известных событий даже дипломатическими отношениями с Российской Федерацией.

В этом-то и основная проблема – не только названий фестивальных рубрик, но и всей фестивальной специфики. При том, что фильмы, которые мы привозим, даже таких мэтров, как Говорухин (как это было в последний раз), никогда не вызывают чувства протеста, а скорее наоборот. Но есть ситуация в зрительных залах, которые наполняются заинтересованной аудиторией, а есть политическое пространство чужой страны и ее по-разному, в том числе и враждебно настроенные по отношению к России медиа.

Последний пример тому – произвольно выхваченное одним телеканалом слово «Газпром» из титра все той же картины Станислава Говорухина («Конец прекрасной эпохи»), что, с точки зрения канала, неопровержимо свидетельствовало о том, что наш фестиваль, в который наши грузинские партнеры вкладывают свои немалые деньги, это «кремлевский проект». Но если бы последнее было правдой, нам бы второй год подряд Министерство культуры Российской Федерации не отказывало в финансировании, а сам поиск денег на территории России не превращался бы в изматывающую процедуру. Спасибо Межгосударственному фонду гуманитарного сотрудничества государств-участников СНГ, который традиционно поддерживает наш фестиваль.

ЕВГЕНИЙ МАЙЗЕЛЬ. Как складывалась программа в этом году?

ВЯЧЕСЛАВ ШМЫРОВ. С обычным набором проблем. Какие-то фильмы нам давали охотно – прежде всего потому что их авторы хотели попасть в Грузию («культурный миф» этой страны по-прежнему очень ценен, и это отношение сложилось еще в советское время). Какие-то фильмы не давали совсем – прежде всего, потому что их мировые премьеры были запланированы в рамках конкурсных фестивалей в других странах (а в Тбилиси фестиваль внеконкурсный), или потому что какие-то фильмы были намечены к широкому прокату на всей постсоветской территории в более поздние сроки. Последнее по отношению к Грузии часто является химерой, потому что российские фильмы в этой стране (не говоря уже про фильмы из Казахстана или Украины), как правило, не идут вообще. Но так, к сожалению, устроены наши продюсеры, не всегда понимающие ту реальность, с которой имеют дело. Будем надеяться, что фильм Анны Меликян «Про любовь», например, получит все то, на что сейчас претендует. Но в нашей программе это, пожалуй, была единственная ощутимая потеря.

Тбилиси, квартира Софико Чиаурели, 2013 г. С Зурабом Абашидзе, спецпредставителем премьер-министра Грузии по урегулированию отношений с Россией, генеральным продюсером фестиваля Константином Лузиньяном-Рижинашвили и режиссером Аллой Суриковой.

ЕВГЕНИЙ МАЙЗЕЛЬ. Схожий формат – упор на постсоветскую кинематографию – и у так называемого «открытого фестиваля кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии» «Киношок». Как вы считаете, возникнет ли со временем конкуренция между Тбилиси и Анапой, или на самом деле этим площадкам нечего делить?

ВЯЧЕСЛАВ ШМЫРОВ. Перед фестивалем у нас возникла проблема с одной украинской картиной, режиссер которой (речь о Михаиле Ильенко; думаю, нет необходимости скрывать его имя) сначала дал согласие на участие в программе, а потом шумно, не без пиар-задачи в своей стране, от участия отказался. И одновременно мы получили письмо от продюсера фильма Владимира Филлипова, написавшего, что сейчас хороши все возможности для культурного диалога, и он позицию своего соотечественника и коллеги не разделяет.

Тут возникает более общий вопрос (который, разумеется, является очень сложным): страны ли участвуют в подобного рода форумах или «независимые кинематографисты», которые практически всегда финансируются своими правительствами? И, по-своему отвечая на него, этот украинский продюсер увидел в тбилисском фестивале аналог «культурного Минска» (речь о белорусской столице как месте подписания так называемых «минских соглашений». – Прим. Е.М.), что, честно сказать, хотелось бы поддержать. И, разумеется, всячески к этому стремиться. И уже в этом – существенное отличие от уважаемого фестиваля «Киношок», который проводится на территории России.

Ну и, конечно, есть важная кинематографическая специфика: анапский форум является конкурсным, а в Тбилиси – просто показы, рассчитанные не только на кинематографистов, но и на зрителей. В перспективе же нам бы хотелось главный акцент в общении профессионалов сделать на совместных кинопроектах. Именно поэтому следующий фестиваль будет объединяться вокруг питчинга. Возможности для совместного производства, конечно же, есть, но пока они реализуются стихийно. Даже с такой «непростой» страной, как Грузия.

Тбилисские зрители

ЕВГЕНИЙ МАЙЗЕЛЬ. Кроме Ильенко, больше никто не отказывался от участия в фестивале по политическим причинам?

ВЯЧЕСЛАВ ШМЫРОВ. Нет, этот случай был единственным.

ЕВГЕНИЙ МАЙЗЕЛЬ. Ощущали ли вы необходимость учитывать внешнеполитическую конъюнктуру? И если да, то в чем это выражалось и как вы выходили из положения?

ВЯЧЕСЛАВ ШМЫРОВ. Мы всегда стремились показывать хорошее кино. И проблемы политкорректности обычно перед нами не вставали. А вообще, повторюсь, есть какая-то раздвоенность: доброжелательная аудитория, существующая в реальности, и критически настроенные, абстрактные виртуалы, на которых, впрочем, больше обращают внимание наши грузинские партнеры. Но им, наверное, виднее...

Кстати, не могу не вспомнить такой случай: первый фестиваль мы открывали картиной Тодоровского «Стиляги». Показывали кино с пленки. И по недоразумению нам дали не фестивальную, а прокатную копию, на начало которой был приклеен рекламный ролик фильма «Тарас Бульба». «За Русь священную, православную...» – что-то в этом роде закричал с экрана гоголевский персонаж. Хорошенькое начало! Но ничего, все только посмеялись.

ЕВГЕНИЙ МАЙЗЕЛЬ. Благодаря присутствию на фестивале я имел возможность наблюдать, что многолетние и многочисленные крепкие связи – профессиональные, культурные, человеческие, родственные – к счастью, выстояли перед натиском политической конъюнктуры и пропагандистской риторики, стремящейся рассорить российский и грузинский народы. Но вы несомненно знаете ситуацию лучше, и наверное не все так просто? Тем более если учесть, что между нашими странами действительно остается нерешенным как минимум один острый территориальный вопрос.

ВЯЧЕСЛАВ ШМЫРОВ. Конечно, эти связи определяются многовековой историей, а историческая Грузия – это не границы Грузинской ССР, установленные еще Сталиным. Другое дело, что международные договоры уважать, конечно же, надо... В общем, это многофакторная история, которая включает в себя и такой момент, что сегодня в Грузии к Саакашвили, при котором началась война, относятся резко критически.

И во всем этом многообразии мотивов есть позиция обычных людей, более прагматическая и более романтическая одновременно. Они стремятся к нормализации отношений. И уже на второй минуте знакомства обязательно рассказывают про своих московских родственников, даже если они и дальние. После такой одной встречи таксист привез мне в гостиницу канистру деревенского вина, а режиссер Роман Прыгунов, который пару лет назад показывал в Тбилиси свой фильм «Духлесс», узнал от терщика в серной бане, что его брат из Москвы по скайпу хвалил фильм «Духлесс». Когда же Роман сказал, что он и есть режиссер этого фильма, банщик решил, что у молодого человека мания величия...

Конечно, эти характеристики в большей степени относятся к поколениям, которые помнят времена СССР, а молодежь русский язык в современной Грузии уже почти не знает и больше в своих помыслах ориентируется на Европу, а не на Москву. Но все равно это не рождает отчуждения. Даже молодые люди остаются достаточно доброжелательными.

Терять эту «ускользающую» ситуацию России ни в коем случае нельзя. В Тбилиси ждут российские театры (совсем недавно в Тбилиси с «переаншлагами» прошли гастроли вахтанговской труппы), помнят о связях русских и грузинских поэтов (мне даже подарили недавно изданную в Тбилиси брошюру «Пастернак в Грузии»)… В общем, культурная экспансия нужна, и я остаюсь ее активным приверженцем.