Накануне выхода в прокат трагикомедии «Последняя искра жизни» с культовым испанским режиссером побеседовал Стас Тыркин.

Стас Тыркин. Что вы почувствовали в Венеции, когда Квентин Тарантино выдал вам за «Печальную балладу для трубы» сразу два приза – за сценарий и режиссуру? Комбинация этих наград, по-моему, затмевает и главный приз.

Алекс де ла Иглесия. Без сомнения, это был лучший момент в моей жизни. Я никогда ничего не жду, поэтому даже и не надеялся на то, что мне что-то обломится. От такой неожиданности я даже на колени перед Тарантино встал. Я ощущал, что жюри оценило и полюбило мой фильм. Но королем мира я себя не ощущал. У меня нет королевства. Я всего лишь снимаю кино.

СТ. Вы с Тарантино, кажется, соседи по вселенной.

АИ. Думаю, нас многое объединяет, хотя мы и очень разные. Может быть, мы смотрели одни и те же фильмы, но отношение у нас к ним разное. Как и чувства, которые они у нас вызывали. Он ведь из Америки. Там по-другому живут.

СТ. Вы бы могли назвать себя постмодернистом?

АИ. Постмодернизм – это старомодный способ объяснения жизни. Лиотар говорил об этом еще в 1980-е или даже раньше. Сейчас все изменилось. Появилась концепция мира получше. Согласно ей, в мире больше не осталось ничего твердого. Все вокруг находится в жидком состоянии. Все размывается или размылось. Как помните, в рекламе то ли Nike, то ли «Фольксвагена» Брюс Ли говорит Be water, my friend. Другими словами, адаптируйся к любому контексту. Это довольно пессимистическая концепция. Самое важное, что законов сегодня больше не существует. Это раньше люди снимали кино. Сейчас они делают фотокопии фотокопий. Многие греческие философы, жившие после Платона, Сократа и Аристотеля, развивали идеи этих и других философов времен золотого века философии. Мы живем во времена, когда режиссеры, открывшие язык кино, еще совсем недавно были живы – Хичкок, Джон Форд, Ховард Хоукс... Они сделали кино таким, как мы его знаем. А мы этим пользуемся, не делая ничего нового, пользуясь тем, что принес золотой век кино. Мы циники. Это еще один способ смотреть на мир. Очень важный и весьма распространенный.

«Последняя искра жизни», режиссер Алекс де ла Иглесия

СТ. Как вы реагируете на сравнения с Педро Альмодоваром?

АИ. Для меня это честь. Педро был моим первым продюсером. Мы до сих пор близко дружим. Но кино мы снимаем разное, в творчестве мы нисколько друг друга не напоминаем. Хотя чувства у нас одни. Мы разделяем с ним страсть к кино, желание снимать, иллюзию того, что мы делаем то, что больше никто не делает.

СТ. Тем не менее, парень в юбке из «Последней искры жизни» очень напоминает персонажей из ранних, более сумасшедших картин Альмодовара.

АИ. Нет, это не оммаж. Просто похожая идея. Хотя фильмы, снятые Педро в 1980-е, – среди самых моих любимых.

СТ. Сейчас он успокоился. Да и ваш новый фильм намного тише сумасшедшей «Печальной баллады для трубы».

АИ. Да, этот фильм стал для меня передышкой, но зато уже следующий будет таким же буйным как «Баллада...». Это будет комедия ужасов про ведьм под названием Las brujas de Zugarramurdi («Ведьмы Зугаррамурди» – прим. ред.). Место действия – реальная пещера на севере Испании, где состоялся первый акт колдовства в Европе. По сюжету три грабителя банков попадают в ад, где всем заправляют ведьмы.

СТ. Сценарий «Последней искры жизни» принадлежит коммерческому голливудскому автору.

АИ. Да, Рэнди Фельдман – автор мэйнстримный. Но я проглотил его сценарий за час и сразу же решил его снимать. Конечно, я сам адаптировал его для испанских реалий, хотя это и не значится в титрах.

СТ. Многие вспоминают в связи с «Последней искры жизни» фильм Билли Уайлдера «Туз в рукаве».

АИ. Между ними огромная разница. У Уайлдера главным виновником драмы был журналист, сделавший из трагического происшествия сенсацию, поднявший большой шум. В современном мире все настолько изменилось, что уже сама жертва несчастного случая становится виновником шумихи со стороны медиа. Хотя я никогда не ищу виноватых. Я сам себе и виновник, и киллер. Сам себя убиваю, сам во всем себя виню.

СТ. Кто из режиссеров оказал на вас наибольшее влияние?

АИ. У меня классическая подготовка. Я люблю Джона Форда, Ховарда Хоукса, Энтони Манна, Джорджа Кьюкора. Разумеется, Бунюэля. Дэвида Линча. Из испанцев еще Берлангу. Обожаю Марко Феррери. Особенно его итальянские и испанские фильмы.

СТ. Феррери явно присутствует в «Печальной балладе...». А в новом фильме, по-моему, очень ощутимо влияние итальянской комедии 1960-70-х годов.

АИ. Именно! А мне все талдычат про Билли Уайлдера! Я обожаю старые итальянские комедии и пытался воссоздать их дух. Дино Ризи. Как можно не любить Дино Ризи? Вспомните его фильм «Чудовища»! Там видна связь с Феллини.

«Последняя искра жизни», режиссер Алекс де ла Иглесия

СТ. Кстати, о Феллини. Вы, как и он, наблюдаете жизнь «в формате» цирка.

АИ. Есть важная деталь. Феллини любил цирк, а я его ненавижу. Клоунов – ненавижу. Для Феллини цирк – это прекрасный сон, а для меня ужасный кошмар. Конечно, у меня есть какие-то положительные детские впечатления, связанные с цирком. Но если Феллини любит своих циркачей, то я настроен решительно против них. Грустный клоун в «Печальной балладе...» – абсолютно несчастный человек, так же как и главный герой «Последней искры жизни». Он внутренне не согласен с цирком, он преодолевает его в своих страданиях. Вообще мои герои – несчастливые люди. «Протагонист» с греческого и значит «страдающий герой». Такими были герои немого кино. Я очень люблю «Мужчину, который любит» Пола Муни, картины с участием Лона Чейни. Их герои всегда страдают. Но мои фильмы отражают мои мысли о мире, а не о кино. Ведь можно одновременно страдать и испытывать удовольствие от жизни.

СТ. Когда вы берете на главную роль Сальму Хайек, вы отсылаете к большим международным звездам, снимавшимся в старом итальянском кино.

АИ. Да, главные герои выглядят у меня иностранцами. Сальма совершенно точно не принадлежит этому миру, этому хору странных людей. Что она вообще здесь делает? Но это как раз то, что надо фильму! Мексиканский акцент Сальмы очень заметен испанцам. Меня часто спрашивают, зачем я ее взял. Это же испанский фильм об испанской семейной паре, а жена-мексиканка у нас большая редкость! Сомнений было много, но, увидев фильм, соотечественники пришли к заключению, что все это совершенно неважно. Сальма настолько хороша в этой роли, что они забыли, что она мексиканка.

«Последняя искра жизни», режиссер Алекс де ла Иглесия

СТ. Голливуд ее не испортил?

АИ. Совсем нет. С ней невероятно весело и легко. Она все время шутила и плясала все ночи напролет. Вообще она прекрасная комедийная актриса. Ни замужество, ни успех в Голливуде ее не изменили.