Спустя несколько месяцев после каннской премьеры последний фильм Корнелиу Порумбою был привезен на владивостокский фестиваль «Меридианы Тихого», потом на фестиваль «Послание к человеку» в Санкт-Петербурге. О были, превращенной румынским режиссером одновременно в исторический гротеск и волшебную сказку, – Зара Абдуллаева. (Внимание, в тексте могут встречаться спойлеры.)

Корнелиу Порумбою любит реальные истории. Но также его режиссерское дарование внемлет абсурду, которым полнится румынская жизнь после последней в этой стране революции.

Филолог по образованию, Порумбою чуток к лингвистическим парадоксам – новым правилам грамматики, введенным в новейшие времена, в которых – правилах и временах – замешкались его соотечественники. Они же его персонажи.

Порумбою высоко и с горечью ставит значение мифов в осмыслении трагикомической – недавней румынской истории. Понимает он и гротескную роль псевдодокументальных свидетельств, не отличимых (при определенных маневрах) от свидетельств достоверных, слишком запутанных или не востребованных по разнообразным причинам.

Простые истории Порумбою как будто склоняют публику, критиков не впадать в их бесчисленные интерпретации. Между тем обращение тертого, старой закалки следователя к толковому словарю (в фильме «Полицейский, имя прилагательное») с целью выбить почву из-под ног простодушного честного подчиненного, есть не только сюжетная или психологическая уловка Порумбою. Философическая складка этого автора вкупе с прозрачностью режиссерского метода составляют едва ли не самую тревожную коллизию и глубокую меланхолию его фильмов. Особенно, на первый взгляд, нейтрального, но подспудно – то ли гулко, то ли глухо – беспокойного фильма «Вторая игра».

Порумбою занимает связь обычного человека с недавней или, как в «Сокровище», дальней историей. Но эту связь он прикрывает всегда частной, а на самом деле универсальной историей. Необязательно объединяющей жителей бывшего восточного блока. Порумбою интересует «правило преимущества» не только в футболе (на осмыслении этого правила строились закадровые реплики диалога Порумбою с его отцом, футбольным рефери во «Второй игре»), но и в выборе человеком своего положения, то есть имени. «Имени существительного» или « имени прилагательного».

Дебют Порумбою «12:08. К востоку от Бухареста» имеет и второе название: «Было или не было?». Истерически – исторически – неразрешимый вопрос о «славной румынской революции», то ли случившейся в городке, расположенном к востоку от столицы, как доказывают участники ток-шоу и звонящие в студию зрители, то ли все-таки нет. Качели между революцией и ее отсутствием, существительным и прилагательным, прошлым и настоящим Порумбою продолжает раскачивать и в «Сокровище». Во «Второй игре» сын спрашивает Порумбою-старшего, не сожалел ли тот, что, воспользовавшись т.н. правилом преимущества одной команды, лишил другую пенальти, а значит, шанса на победу? Вопрос о выборе того или иного действия, поступка – фундаментальный для этого режиссера.

«Сокровище»

«Сокровище» – его самая бесхитростная, но не наивная картина. Сюжет основан на реальной истории друга режиссера, Адриана Пуркареску, который и сыграл одну из двух главных ролей, выступив мотором развития фабулы. Но не сюжета, который эту фабулу раздавил в финале без остатка. Превратив реальную историю с несчастливым концом в сказку, Порумбою удостоверил сюжетные усилия Кристи прямодушным, сверенным с детским представлением о сокровищах. А сокровищу вернув прямолинейный, он же первозданный, накопленный в детских книжках о чуде смысл. Неправдоподобная или, возможно, смущающая кого-то смелость Порумбою.

«Сокровище» начинается со сказки о Робин Гуде. Кости (Тома Cuzin) читает ее сыну. Появляется сосед – тот самый Адриан Пуркареску, безуспешно искавший с Порумбою клад, якобы спрятанный его дедом. Адриан (имена персонажа и актера совпадают, тем самым режиссер компенсирует в фильме реальную неудачу Пуркареску) просит взаймы восемьсот евро, ему надо уплатить проценты за ипотеку. Кости таких денег не имеет. Адриан серьезно рассказывает о сокровищах, что уже смешно, которые его дед успел закопать до прихода в 1948-м году коммунистов. Кости за половину доли решает ввязаться в авантюру. Недаром он читает сыну сказки и верит в них. Соседям нужен специалист с металлоискателем. Кости находит нужного человека, и они втроем отправляются в деревню исследовать сад, точнее, дорогую землю, на которой стоят два заброшенных дома.

Копатели копают день, спец с металлоискателем сканирует местность. Высокомерный Адриан склочничает с пожилым помощником, который «никогда не искал сокровищ». Адриан, отпрыск зажиточного предка, унижает спеца его коммунистическим прошлым, ведь коммунисты «работали, а не думали». Наступает ночь. Помощник с металлоискателями уезжает. Кости копает – похоже, себе могилу. Драгоценный запыленный ящик, однако, находится, но открыть его не удается. Решено возвращаться в Бухарест. Перед отъездом соседей являются полицейские. Вероятно, бывший коммунист настучал (другие версии возможны, но я ими пренебрегаю). В полицейском участке ящик взламывают, но в нем нет никакого «национального достояния», за которое полагается платить налог. Вместо жемчугов и злата там покоятся очень ценные бумаги. После перипетий с ними Адриан из поля зрения исчезает, отыграв свою роль. Наступает время выйти на авансцену его подельнику, чей сын удручен, что сокровища хранятся в банке, а не в ящике. Тут Порумбою делает вираж, дорабатывая главные отношения в фильме – отношения папы с сыном, для которых клад – это сокровища, а не способ наживы или решения повседневных забот. К сожалению, о феерическом финале приходится умолчать. Однако упомяну о сокрытом, вполне коммунистическом лозунге («дети – наше будущее»), который осеняет (в воображении некоторых зрителей) съемочную площадку.

«Речь не идет о новой волне, но о разрыве с прошлым», – отдувался за товарищей по цеху Кристиан Мунджу в каннском пресс-релизе фильма «Четыре месяца, две недели, два дня», за который он получит «Золотую пальмовую ветвь». В «Сокровище», за которое Порумбою получил приз в каннской программе «Особый взгляд», режиссер сублимировал травмы и драмы не только «золотой эпохи» коммунизма, но и революции 1848-го года. А эту революцию затевали дети богатых землевладельцев, мечтавшие о справедливом режиме в Румынии и проживавшие в той же деревне Islaz, где был найден клад героями фильма Порумбою. Об этой невидимой, только отчасти комической связи событий рассказала Кости его жена, узнав название места, куда он с соседом должен был отправиться ранним утром.

«Сокровище»

Надо бы добавить, что эта сказка раскрашена чудесными, в смысле точными прозаическими деталями, усугубляющими ее «ложь» и «намеки». Ее парадоксальную неоднозначность. Чтобы отпроситься с работы у шефа и договориться о найме работника с металлоискателями, Кости просит услуги своей коллеги стать его сообщницей и слинять якобы «по делам конторы». Шеф об обмане догадался и по-дружески призвал Кости (на следующий рабочий день) не заводить служебные романы. Когда же чистосердечный работник признался, что собирается клад найти, начальник, разумеется, в такую чушь не поверил. Реализм, свойственный Порумбою, лишь подчеркивает его новую – сокровенную – устремленность в развитии действия. Вплоть до феерического или утопического финала.

Что же до острого слуха и взгляда режиссера на сегодняшнюю реальность, то Порумбою по-прежнему склонен к гротескному осмыслению румынской истории и мифологического обыденного сознания своих современников. А оно в «Сокровище» свойственно не герою-простаку, но многоопытным дядям, вроде здравомыслящего начальника Кости, или бывшим коммунистам и нынешним стукачам, вроде третьего человека (в саду) с металлоискателями.