«Серебряного медведя» за лучшую режиссуру на Берлинале в этом году получил фильм «Браво!» (Aferim!) Раду Жуде, но Наталия Серебрякова встретилась с румынским режиссером еще до объявления итогов фестиваля.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Почему вы решили снять историческую драму «Браво!» о жизни цыган после современной трагикомедии «Все в моей семье»?

РАДУ ЖУДЕ. «Браво!» – это история, которую я хотел сделать еще три года назад. Я подумал, что просто важно сделать фильм, рассказывающий о том, как прошлое и современность связаны между собой. В прошлом всегда можно найти какие-то уникальные проблемы, как личные, так и общественные, коллективные. Это и было моей основной идеей. В ходе своих исследований я обнаружил интерес к некоторым моментам в румынской истории, которые не очень хорошо изучены, о которых не говорили много – о проблемах цыган.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Вы с самого начала планировали, что это будет черно-белый фильм а ля вестерн?

РАДУ ЖУДЕ. Первоначально была идея сделать не черно-белый фильм, а картину, которая выглядела бы как Техниколор. Потом я решил сделать такой оммаж черно-белым вестернам. Я хотел, чтобы фильм выглядел, как артефакт, а не как современное кино, потому что реальность, особенно историческая, нуждается в интеллектуальной реконструкции. Что касается жанра, я, безусловно, восхищаюсь вестернами Джона Форда и Ховарда Хоукса, но мой вестерн – это немного ирония, потому что настоящий вестерн, как вы понимаете, должен происходить в Америке. Но я хотел сымитировать все те клише и стиль, что есть в вестернах.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Была идея сравнить в фильме цыган с индейцами из вестернов Форда?

РАДУ ЖУДЕ. Да, я считаю, в их судьбах много общего. Это фильм о рабстве. Я бы сказал, что по форме этот фильм, может быть, и напоминает вестерны Форда, но тема его – совсем другая.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Ну да, в фильмах Форда индейцы обычно враги, у вас же цыгане – жертвы. Вам пришлось работать с большим количеством различных исторических документов?

РАДУ ЖУДЕ. У нас был исторический консультант Константа Винтила-Гхитулеску, очень компетентный специалист. Также я прочитал много литературы, документов XIX века – все, что мог найти.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Что это были за книги?

РАДУ ЖУДЕ. Я не уверен, что иностранному зрителю эти имена и названия о чем-то скажут. Ну, например, Николае Филимону, Ион Крянгэ и Антон Панку. Все эти авторы не переведены с румынского. Возможно, Ион Крянгэ переведен, он наиболее знаменит.

«Браво!»

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Ваш фильм – разговорный. Наверное, очень много смыслов потерялось в переводе?

РАДУ ЖУДЕ. Да, много. Но есть и другая проблема – интерпретации. Мы интерпретируем всю окружающую нас реальность, все сигналы, которые получаем через органы чувств и мозг. Поэтому, конечно, мы передаем нашу историческую реальность через собственное видение. Здесь тоже не избежать искажений.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Можно сказать, что ваш фильм – личное эмоциональное высказывание о любви или ненависти к Румынии за ее прошлое?

РАДУ ЖУДЕ. Ну что вы, мы же все люди. Я – румын. Я не ненавижу свою страну. У меня здесь друзья, и есть люди, которые мне не нравятся. У меня нет такого ощущения, как будто я должен осуществить реванш за содеянное с цыганами в XIX веке.

«Браво!»

 НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Почему в ваших фильмах так много насилия?

РАДУ ЖУДЕ. В моих фильмах много насилия? В самом деле? Где?

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Ну как же, в «Браво!» постоянно бьют цыган, и эта кровавая сцена наказания в конце. И в предыдущем вашем фильме «Все в моей семье» было много бытового насилия.

РАДУ ЖУДЕ. Но насилие присуще человеческой экзистенции. Хотя я не считаю, что в моих фильмах его действительно много. Сравните с любым американским фильмом на телевидении хотя бы.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Но в вашем фильме не просто стреляют, в нем много и психологического, натуралистичного насилия. Оно сильнее пугает и заставляет задуматься.

РАДУ ЖУДЕ. Я считаю, что если история включает в себя это насилие, то его важно показать.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Вам не кажется, что ваш фильм немного театрален? Как будто актеры играют на сцене.

РАДУ ЖУДЕ. Да, мне так кажется, это хороший взгляд на мой фильм. Я хотел сделать кино таким театром под открытым небом. Знаете, мне не нравится такая кинематографическая чистота, мне нравится, когда все смешано. Когда фильм имеет литературные отсылки, когда он напоминает театр. Как Дерек Джармен, как Ларс фон Триер. Мне очень нравится «Догвиль», например. Я люблю это смешение жанров, и люблю театральность.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. А как вы при этом работаете с актерами? Чего от них добиваетесь?

РАДУ ЖУДЕ. Я их не прошу делать ничего особенного, не добиваюсь никаких эффектов. Я считаю, что все дело в кастинге. Если актеры хорошие – нет проблем. Если актеры плохие – каким бы ты ни был гениальным режиссером, вряд ли затея увенчается успехом.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. А что вы думаете о критике на свой фильм? Я прочла несколько рецензий утром, они положительные.

РАДУ ЖУДЕ. Критики? Да, они меня волнуют. Но это очень глобальная вещь. Что я думаю о критиках... А что я думаю об официантах? О продавцах? Но если кто-то напишет нечто, соответствующее действительности, какое-то обстоятельное эссе, то я, конечно, приветствую такую критику. Мне нравятся критики, особенно литературные. Это создание чего-то, настоящая работа.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. У вас были какие-то проблемы в работе с продюсером? Какие-то ограничения?

РАДУ ЖУДЕ. Нет, у меня очень хорошие отношения с моим продюсером Адой Соломон.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Что вы скажете о румынской новой волне как специфическом кинематографическом явлении?

РАДУ ЖУДЕ. Ничего не скажу. Я не тот человек, который знает мировой кинопроцесс настолько хорошо, чтобы иметь мнение о румынской волне.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Но Мунджу, Порумбою – очень популярные режиссеры в Европе, и в мире вообще. Ведь это правда?

РАДУ ЖУДЕ. И это хорошо! Я очень восхищаюсь ими. Я считаю, в каждой стране есть несколько талантливых режиссеров. Но почему так? Я не знаю. Почему Кира Муратова – украинка?

«Браво!»

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Когда вы осознали, что хотите стать режиссером?

РАДУ ЖУДЕ. Я захотел стать режиссером в 18 лет, мне очень нравился Феллини, Антониони, Тарковский, Бунюэль.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. А что вам понравилось на фестивале из того, что вы видели?

РАДУ ЖУДЕ. Мне понравилось «Такси» Джафара Панахи и «Перламутровая пуговица» Патрисио Гусмана, и еще фильм Питера Гринуэя. Но большинство интересных фильмов в программе «Форум».

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Как вы думаете, вы получите приз?

РАДУ ЖУДЕ. Это игра. У меня нет амбиций победителя. Это так глупо. Конечно, награды помогут показать мой фильм большему количеству людей в мире. Но сам конкурс – это же просто лотерея!

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. О чем будет ваш следующий фильм?

РАДУ ЖУДЕ. Я работаю над проектом, который, я надеюсь, начну снимать этой осенью. Он будет называться «Шрамы сердца», и это адаптация романа Макса Блехера, еврейско-румынского писателя первой половины XX века. Блехер был болен костным туберкулезом, и его история о двух людях, проходящих лечение от этой болезни. История любви, происходящая в больнице, которая вращается вокруг болезни и ее преодоления.

НАТАЛИЯ СЕРЕБРЯКОВА. Снова похоже на жесткую драму.

РАДУ ЖУДЕ. Посмотрим.