С 10 по 15 июня в Ивановской области проходил VIII международный фестиваль «Зеркало» имени Андрея Тарковского. Евгений Майзель обратил внимание на контраст между умиротворяющей природой волжских берегов и градом тяжелых страстей, выпавшим на зрителей с киноэкрана «Левитан-холла».

В этом году фестиваль, ранее базировавшийся в административной столице области – городе невест и текстиля Иваново – перебрался в живописный Плёс, еще со времен Левитана уважаемый представителями отечественной пейзажной школы и любителями отдыха в климатически умеренной средней полосе России (среди последних нынче все больше представителей высшей федеральной власти, в частности, рассказывают, что в Плёсе построил дом Д.А.Медведев). Здесь, на правом берегу Волги, в Левитановском культурном центре расположился пресс-центр фестиваля и проходила значительная часть кинопоказов. Остальная область, впрочем, также не осталась без внимания: кое-какие важные премьеры и мероприятия «Зеркала» состоялись в городах Иваново, Шуе и Юрьевце, который после затопления Горьковским водохранилищем села Завражье – реального места рождения Андрея Тарковского – с гордостью несет звание исторической родины великого русского режиссера.

Местные пейзажи Восточно-Европейской равнины, навевающие меланхолические раздумия о вечном, а равно и дивное спокойствие Плёса, невозмутимые жители которого не изменили привычному сонному укладу перед лицом высадившегося в их городе многочисленного суетливого десанта, производили обманчивое впечатление, будто с предложенной организаторами повесткой можно успеть полноценно ознакомиться, пребывая в том же неспешном темпоритме, что и окружающая фестиваль действительность. Меж тем, кроме главного конкурса, гостей «Зеркала» традиционно ожидало еще несколько комплексных угощений (программа российского кино «Свои», «Вечерняя эйфория», традиционно собираемая программным директором фестиваля Андреем Плаховым, ретроспектива Константина Лопушанского, программы видеоарта, короткого метра и анимационных фильмов) – а также десерт, включавший поэтические и «Пионерские» чтения (журнал «Пионер» приурочил к фестивалю выход специального номера, посвященного Тарковскому). Все вместе это заставляло гостей фестиваля двигаться почище комаров, которые в этом году, как хором утверждают старожилы, заметно подобрели по сравнению с прошлыми сезонами.

Но еще больше с окружающим спокойствием контрастировали фильмы-номинанты конкурсной программы. На протяжении недели в темноте «Левитан-холла» бушевали нешуточные страсти, снова и снова опровергавшие живучее представление о худосочности и изнеженности современного инди-формата. За немногочисленными исключениями, о которых еще будет сказано, казалось, что экран безраздельно оккупировали изгои и люмпены, профессиональные бандиты и ступившие на путь криминала обыватели, обнищавшие крестьяне и хмурые дети, которым – как Ивану в единственной военной драме Тарковского – детство только снится.

Варлам Шаламов когда-то заметил, что отличие человека от лошади состоит в том, что человек может выдержать все. Этим же вопросом – «Сколько мучений может выдержать человек?» – оканчивается и синопсис «Моего слепого сердца» (диплом и специальное упоминание жюри «Зеркала») австрийца Петера Бруннера, ученика Ханеке и поклонника венского акционизма. Чтобы дать представление о градусе насытивших «Сердце» эмоций, достаточно сказать, что настоящие, поистине пост-эдиповские кошмары в ней начинаются с убийства тяжело больным и слепнущим героем собственной матери, и что это убийство – вовсе не самое страшное из происходящего в картине.

«Мое слепое сердце»

В «Белой тени» (приз за режиссуру) живущего ныне в Берлине режиссера Ноаза Деше – это его первый полный метр – камера следит за малолетним танзанским альбиносом Элиасом, чьей жизни угрожает смертельная опасность: в некоторых африканских странах считается, что внутренние органы альбиносов чудодейственны, и состоятельные заказчики снаряжают настоящие охотничьи рейды за редкими бледнокожими соотечественниками.

«Белая тень»

Еще более, пожалуй, мрачное детство у близнецов-подростков в венгерской антивоенной драме Яноша Саса «Толстая тетрадь» – экранизации знаменитого одноименного романа Аготы Кристоф. Оставшиеся во время Второй мировой в опустевшей деревне, окруженные со всех сторон насилием и смертью всех сортов, юные герои принимают решение закалить себя до полной бесчувственности, но то, что их ждет, способен вынести даже не всякий закаленный взрослый. Еще один неприкаянный детский образ – героиня драмы «Я не вернусь» эстонца Ильмара Раага (приз за профессиональные достижения), вынужденная в результате чужого преступления примерить на себя роль малолетнего беспризорника, кочующего из детдома в коммуналку, из коммуналки в детприемник, – тем временем впохыхах наброшенное амплуа постепенно становится внутренней идентификацией. Впрочем, не всякий бродяга несчастен так, как иной воспитанник заурядного, на первый взгляд, киевского интерната для слабослышащих детей в «Племени» Мирослава Слабошпицкого, добавившего к триумфу на каннской «Неделе критиков» Гран-при фестиваля «Зеркало», а также специальный приз журнала «Сеанс» имени Сергея Добротворского.

«Племя», трейлер 

Диагноз, поставленный режиссером вместе с протагонистом картины криминальной элите этого учебного заведения, безутешителен: неисправимых надо уничтожать, и это лучшее, что можно сделать и для себя, и для окружающих, и для них самих. К такому же выводу приходит и инсулиновый диабетик Хорхе в триллере «Убить человека» чилийца Алехандро Фернандеса Альмендраса – смирный смотритель леса, брошенный муж и отец двух почти уже подросших детей, доведенный до отчаяния бандитом, терроризирующим его семью.

На фоне таких античных страстей социалистическое гротескное ретро «Виктория» Майи Витковой о болгарской девочке, родившейся без пуповины (и как бы символизирующей тем самым гражданина мира, освободившегося от тоталитарного ДНК в анамнезе), показалось малокровной и надуманной фантазией, в то же время тихий, мелодраматичный «Сентябрь» греческого режиссера Пенни Панайотопулу, сосредоточенный на темах привязанности, потери любимого существа и преодоления одиночества, продемонстрировал, что кинематограф способен передать душевную опустошенность, не обращаясь к таким сильным средствам, как война, насилие и человеческая жестокость. Как и героиня «Сентября», на грани нервного срыва пребывает главный герой турецкой лирической комедии с оттенком черного юмора «Карнавал» Джана Кылджыоглу о мужчине средних лет, с трудом пытающемся избавиться от родительской гиперопеки. По словам сыгравшей в картине актрисы, деспотичные отцы и контролирующие каждый шаг своих уже взрослых детей матери, – настоящая эпидемия современной Турции.

И наконец, совсем уже вдали и от перечисленных картин, так и доминирующих сюжетов конкурсной программы располагается артхаусный кинодебют известного театрального режиссера Михаила Угарова «Братья Ч» об одном летнем дне из жизни молодого Чехова (Егор Корешков), проведенном им в семейном кругу (сценарий Елены Греминой).

«Братья Ч», трейлер

Несомненно, мы еще не раз услышим о дальнейших фестивальных похожениях «Братьев», чья мировая премьера только состоялась в Плёсе и Иваново, а пока что это намеренно «маленькое кино», состоящее из дачного безделья и несбыточных надежд, чаевничанья за самоваром и «русских разговоров», сплетен и любовных интриг, особенно пришлось по душе местной публике, увезя с собой приз зрительских симпатий и спецприз журнала Variety за лучшую операторскую работу (Алишер Хамидходжаев) имени Сергея Урусевского.

Подробнее об итогах фестиваля «Зеркало» имени Андрея Тарковского читайте в июньском номере ИК.